Доктор Кто. 11 историй (сборник) - Мэлори Блэкмен

– Это самый потрясающий этап, на самом деле. Совершенно особенный.

– Что?

Самым любопытным в стадиях развития Споры был ее третий этап. Повелители Времени назвали его «этапом проверки». Загадочные создатели патогена, возможно, давно исчезнувшие, встроили в Спору защитный механизм, чтобы она не уничтожила другую развитую цивилизацию. Вероятно, они опасались, что дрейфующая по космосу инфекция может когда-нибудь вернуться и уничтожить их родной мир. А может, считали неэтичным уничтожение другой разумной расы?

– Так что за третий этап? – спросила Чэн.

Доктор снова поглядел на нее.

– В центре распространения инфекции, точке отсчета, Спора создает разумную матрицу. Мозг, если хотите.

– Мозг?

– Ну, некую разумную сущность.

– Зачем?

– Она задает некий вопрос, – пожав плечами, ответил Доктор. – Ответишь правильно, и мозг приказывает всем клеткам биомассы переключиться с размножения на выработку смертельного токсина, который через некоторое время уничтожает всю систему.

– Зачем она это делает?

– Правильный ответ на вопрос означает разум. Патоген «запрограммирован» так, чтобы избежать уничтожения разумной жизни.

– А если мы не дадим правильного ответа? Что тогда?

Доктор вздрогнул.

– Тогда Спора начнет создавать более сложные конструкции – создания, которые могут бегать, плавать, летать. Создания, которые разнесут инфекцию повсюду. Она станет неудержима. – Доктор сжал губы. – Еще неделя, и все органические существа на этой планете будут превращены в биомассу.

– Не может быть! – выдохнула Чэн.

– Согласно теории, – продолжил Доктор, – некая инопланетная цивилизация создала этот вирус, чтобы «переписывать» природные экосистемы других планет, превращая в их собственные. Сделать эти планеты пригодными для них за сотни, если не тысячи лет до того, как они им понадобятся. Что-то вроде биологического терраформирования с дальним прицелом. Или совершенно омерзительного оружия.

– Но вы… вы сказали, мы можем общаться с этим существом? – Чэн покачала головой. – Прямо говорить с ним?

– «Говорить» – преувеличение. Это будет не так, как мы обмениваемся фразами с друзьями.

– Но оно задаст нам вопрос?

Доктор улыбнулся.

– Да, в этом-то и загвоздка. Люди его не поймут, не говоря уже о том, чтобы ответить на него, ближайшие лет пятьдесят, где-то так.

– Еще пятьдесят лет? – спросила Чэн, ее глаза расширились. – Вы имеете в виду… Вы из…

– Будущего? – закончил за нее Доктор и кивнул. – И прошлого тоже. Можно сказать, я тут достаточно давно.

Он снова поглядел в окно.

– И я уже потерял достаточно времени. Мне нужно найти разумную матрицу как можно скорее. Она не станет ждать вечно с решением вопроса, заслуживает ваша раса сохранения или нет. Мне надо поймать ее прежде, чем она начнет создавать летающие конструкции.

Чэн поглядела на него.

– Вы действительно хотите туда выйти?

– Конечно. И настаиваю на том, чтобы вы остались здесь. И держали дверь закрытой, пока я не вернусь.

Чэн покачала головой.

– Я здесь не останусь. Одна, по крайней мере. Ни за что.

Доктор поглядел на двери за стойкой. Честно говоря, нигде не безопасно, ни внутри, ни снаружи. Теперь, когда Спора уже создает конструкции. Может, ей будет лучше рядом с ним.

– Тогда ладно, – сказал он, пожимая плечами. – Можете идти со мной, если хотите.

Доктор вышел на улицу, Чэн следовала за ним. Он посветил фонарем туда-сюда. Нити черной слизи, перекрещиваясь и сетью покрывая асфальт, расходились от груд почти растворившихся тел и оголенных скелетов. Нити нащупывали друг друга – и сливались.

– Индивидуальные колонии биомассы будут пытаться объединиться друг с другом. Чем больше этой общей массы соберется в одном месте, тем более грандиозные конструкции она попытается создать.

– Она может создавать существа крупнее крабов?

Доктор поднял брови.

– Намного крупнее.

Они медленно пошли по безмолвной улице. Слабый ветерок крутил флюгер с тихим клацаньем. Ветряные колокольчики у входа в хозяйственный магазин издавали отдельные печальные звоны. Медленно крутилось колесо на опрокинутом детском велосипеде, и втулка пощелкивала, словно шарики в «колыбельке Ньютона».

– Мы ищем кое-что определенное – заметное слияние жидкости, нити, ищущие путь к центральному узлу. Это должно выглядеть, как лучи звезды или как десятки рек, текущие к озеру.

– Центральный узел? – переспросила Чэн, глядя на него. – То есть мозг?

Он кивнул.

– И его, Эвелин, эта сущность совершенно определенно будет защищать.

Они миновали медпункт, рядом с которым в беспорядке стояли несколько машин, перегораживая улицу. Видимо, многие горожане пытались добраться сюда, но некоторые умерли, даже не дойдя до двери.

– О Боже, – прошептала Чэн. – Наверное, это было ужасно. Должно быть…

Она остановилась, как вкопанная, тут же вскидывая пистолет и отработанным движением принимая стойку для стрельбы.

– Что такое?

– Движение. Вон там. Между машин.

Доктор быстро повернул фонарь туда, куда она целилась. Конус света отразился от грязного лобового стекла фермерского пикапа и отполированного до блеска капота «Шевроле».

– Там что-то есть, – прошептала Чэн.

В резком свете фонаря они увидели, как движется нечто темное и округлое.

– Ага, – сказал Доктор, – теперь вижу.

Снова движение. Темная фигура, размером с большую собаку, с суставчатыми, как у паука, ногами и покрытая жестким панцирем, вспрыгнула на капот «Шевроле». Машина слегка закачалась под ее весом.

Чэн спустила курок, и пистолет дернулся. Пуля пробила органическую броню твари, и наружу хлынули потоки черного вещества. Создание, черное и блестящее, упало и задергалось.

– Отличный выстрел. Молодец.

Чэн тяжело дышала, стекло ее маски начало запотевать.

– Повезло. Я… я не с-стреляла с самой учебки.

Из-за машин появилось еще одно создание. Дернув рукой, Чэн выстрелила. Разлетелось в куски лобовое стекло. Она выстрелила снова, и они услышали глухой хруст, будто треснуло огромное яйцо. Борт стоящей поблизости «Хонды» обдало слизью. Создание исчезло.

Но на смену ему появились еще четыре.

Чэн выстрелила в одного и промахнулась.

Она стреляла снова и снова, но твари все прибывали. А потом пистолет беспомощно защелкал в ответ ее нажатиям на спусковой крючок.

– О нет… Я все.

Тварей было уже около дюжины, каждая размером с взрослого ротвейлера. Темные, блестящие, низко припавшие к земле на суставчатых, как у насекомых, лапах, безголовые и безглазые, они походили на злобных жуков. И медленно приближались.